История крепостей. Эволюция долговременной фортифи - Страница 28

Из всего этого видно, что Кегорн особенно заботился о ближней обороне верков и в этом отношении сделал много, но вообще Кегорн остался особняком и в сущности говоря никакой школы не создал, что объясняется особенностями Нидерландов, где он работал: средства этой страны и ее значение среди других государств Европы были невелики. Зато нельзя не отметить, что, например, первая система Кегорна нашла себе одобрение в России, где Петр, лично исправив эту систему уничтожением в ней орильонов и передачей обороны рвов на главный вал, применил ее к укреплению Кронштадта с суши (в 1721 г.), а до этого (в 1710 г.) по его приказу был переведен на русский язык труд Кегорна, появившись в печати под заглавием: "Новое крепостное строение на мокром и низком горизонте, которое на три манера показуется в фортификование внутренней величины". Это было одно из первых инженерно-литературных произведений в России.

За Кегорном числится также заслуга и в области артиллерийского дела: он изобрел маленькую гладкую мортирку (названную Кегорновой), из которой поражал с прикрытого пути войска и рабочих атаки. Этими мортирками, удобными для переноски, с выгодой заменялись большие мортиры там, где требовалось не разрушение прочных сводов казематов, а поражение войск, засевших за каким-нибудь закрытием.

Кормонтень; его предложения я влияние на фортификацию.

Вслед за периодом живых и здравых идей Вобана и Кегорна, идей, полных своеобразного творчества и боевого духа, не укладывавшихся в шаблоны и рамки рецептов на все случаи, наступил период "узкого систематизма" других инженеров, создавших новую "французскую школу", но задержавших развитие фортификационного искусства и принесших печальные плоды даже в войну 1870-1871 гг.

Однако среди этих инженеров должен быть выделен один, считающийся последователем и усовершенствователем систем Вобана, а потому особо почитающийся во Франции, это - Кормонтень. Труды его настолько уважались во Франции, что даже считались государственной тайной и не издавались, вследствие чего справедливая оценка их могла быть сделана лишь в значительно более поздние периоды. Деятельность этого инженера распадается на практическую, состоявшую в производстве различных крепостных работ (например, построил двойные кронверки в крепости Мец и одиночный кронверк в крепости Тионвиль) и в участии во многих осадах (осаждал между прочим вобановскую крепость Ландау), и теоретическую, заключавшуюся в разработке различных фортификационных вопросов, в составлении проектов и руководств, которые служили учебниками в мезьерской инженерной школе. Во всех работах Кормонтеня видны опытность, знание дела, добросовестность, крайняя тщательность в разработке деталей, но в то же время известный догматизм и мелочность: он не обладал широкими творческими взглядами, просветленными боевой практикой, а лишь способностью к теоретическим мелочам. Следствием этого было то, что Кормонтень не предложил сам ничего существенно нового и занимался главным образом усовершенствованием простой вобановской системы: он объединил идеи Вобана и старался исправить недостатки, которые усматривал в его системе.

Кормонтень усматривал в простой системе Вобана следующие недостатки:

равелин мал;

фасы рикошетируются;

на прикрытом пути нет редюитов;

отсутствуют прочные ретраншаменты;

слаб редюит равелина, состоящий из одной каменной стенки.

Однако улучшения, которые ввел Кормонтень в систему Вобана с целью избавиться от указанных недостатков, отличаются почти все мелочностью: в них нет ничего радикального, это - исключительно чертежные поправки, и вместо столь ценного у Вобана "применения к обстановке", у Кормонтеня явились лишь "шаблоны-системы". Кое-что, впрочем, он внес и свое, но и это свое, в оценке более поздних критиков, идет не далее опять-таки поправок того, что было ранее предложено Спекле и Кегорном. Так, каменные редюиты прикрытого пути и равелина он заменил земляными, но они остались все так же легко подверженными поражению; равелины он увеличил простым поданием вперед исходящих их углов; укрыл одежды от поражения издали, что было большим шагом вперед для французских крепостей; он заботился также о соответствующем командовании верков и, задаваясь высотой гласиса и глубиной рва, определял затем высоту бруствера в зависимости от требуемого обстрела поверхности гласиса. Кормонтень как систематик ввел между прочим особую оценку или "анализ крепостей", определяя число дней, в течение которых крепость, построенная по известной системе, могла сопротивляться действиям правильной, т. е. вобановской атаки, и называл такой промежуток времени "абсолютной силой фортификационной системы".

В общем в оценке более поздних авторитетов фортификационного искусства Кормонтень представляется инженером второго порядка, омертвившим фортификацию и сделавшим ее неподвижной, но, как уже было указано выше, во Франции он был в значительном почете: его система, если только таким термином можно обозначить его "усовершенствования" вобановской простой системы, считалась в то время недосягаемым идеалом, восставать против которого считалось святотатством.

Фуркруа. Мезьерская школа.

Деятельность Кормонтеня как фортификатора-теоретика оставила неблагоприятный след на современной ему и дальнейшей судьбе французской фортификации, направив ее на ложный путь излишнего и вредного догматизма и рутинности. Его последователи, можно даже сказать поклонники, ставя его на недосягаемую высоту, не сумели отделить существенного от второстепенного, основ от деталей, занялись главным образом последними, изуродовали и без того узкие мысли Кормонтеня и со всей страстностью фанатиков стали их пропагандировать. Они-то, эти прилежные, но мало даровитые ученики Кормонтеня, низвели фортификацию на степень чертежного искусства, а вопросы осадной войны - на степень арифметических задач.